Мы и они: что дальше? Вдовы.

Если не замечать проблем, сами по себе они не исчезнут. Я понимаю, что так проще, но…

Именно на эти грабли и наступили украинские чиновники, пытающиеся в течение двух лет не говорить о проблемах переселенцев и получателей пособий, фактически проживающих на оккупированной территории.Отсутствие законодательной базы, государственной политики по отношению к данной категории лиц, попустительство в регистрации, повлекшее за собой коррупцию, «схемы» и миллиардные растраты средств, так необходимых тем, кто остался без дома, - вот к чему приводит нежелание говорить о проблемах.
Именно поэтому я, не много огорчив читателей, стала писать не литературные произведения, а социальные проекты, расследования, расставляя акценты на болезненных вопросах, порожденных этой войной.
И чем ближе к окончанию войны, тем больше неудобных вопросов будет задано: себе, нам, министрам, правительству, жителям оккупированных территорий, «ополченцам», оккупантам.
Многие проблемы настолько страшны, глобальны и морально не подъемны, что и, правда, говорить о них, тяжелый крест, а уж решать и подавно.
Между жителями страны произошел раскол. Между жителями области произошел раскол. Между родными, соседями, сослуживцами. Что бы там не говорили, но больше не будет так, как раньше. Нет! Есть "мы" и "они". И между нами тысячи убитых, истерзанных пытками солдат, миллион беженцев-переселенцев, десятки сирот, сотни вдов.
Простят те, кто потерял:дом, родных, любимых, родителей, детей тех, кто убивал? Простят ли тех, кто не убивал, но активно пропагандировал культ «русского мира»? Священников, благословляющих на убийство ради русского мира? Учителей, обучающих детей в ненависти к Украине? Журналистов, пишущих лживые новости и разжигающих вражду? Историков, доказывающих, что Украины никогда не существовало? Поэтов, пишущих оды «Новороссии»?
Простят ли те, кто потерял свои дома тех, кто писал на них доносы? Стрелял по ним прямой наводкой?
Для тех, кто верит в русский мир, мы-враги, оккупанты. Для нас, украинцев, враги они, те, кто позвал войну на нашу землю, подняв над головой проклятое триколорное знамя чужой страны.
Мир раскололся на «мы» и «они». Для всех нас. И здесь и там. Навсегда! Вы понимаете это?
Скажите, как нам жить после победы? После освобождения Донбасса? Как?
Мы, беженцы, возможно, вернемся в свои дома. Кто встретит нас? Амнистированные, но не раскаявшиеся убийцы? Мародеры? «Решалы», которые наживались на оформлении соцвыплат, обналичиванию средств? Вдовы тех, кто грабил и убивал, называя себя "освободителем"? Соседи, отравленные пропагандой и верящие только "киселев-тв"?
Все больше и больше я слышу от таких же, как и я: "Нам не куда возвращаться. Там всегда будет ненависть и вечная война".
И чем дольше она длиться, тем больше там тех, кто нас ненавидит. Давайте говорить об этом честно. Ведь вдовы есть и с той стороны. И, они считают нас виновными в героической гибели их сыновей и мужей. Как нам жить с ними рядом? С женщинами, потерявших родных, отравленных пропагандой России, и ненавидящих нас, проклинающих нас, с детьми, выросшими без отца "героя". Ведь мамы и бабушки будут говорить: "Вашего папу убили укропы".
Они не замолчат. И они никогда не признают того, что они ошибались, зовя Россию их защитить. Они не признают того, что их близкие люди погибли в результате агрессии России, что став "освободителями" их мужчины стали насильниками, грабителями и убийцами своих же соседей.
Для нас, они, женщины в черном, матери и жены «ополченцев», предателей и убийц. Для них, мы,- каратели и убийцы их детей. Даже просто потому, что мы знаем правду о «их» войне, даже потому, что мы за Украину.
Все они и погибшие и поверившие в «русский мир» жертвы. Жертвы собственной глупости, доверчивости, путинской пропаганды. Но смогут ли они принять это, - правду о войне, об Украине, о Путине, о России? Смогут ли понять и принять напрасную и преступную гибель их родных?
Я не верю ни в раскаяние, ни в восприятие ими реального мира. Слишком долго они воспитывались в ненависти к Украине, слишком силен на Донбассе инфантилизм и приспособленчество, оставленное здесь со времен совка.
Но как, скажите, как нам с этим жить? Им и нам. Гражданам Украины.

Отец ополченец, дочка-украинка!
«Когда боевые действия уже подошли к Свердловску вплотную, - сквозь слезы рассказывает Лидия Кузьминична, - когда мы уже слышали звуки взрывов, а потом и начали хоронить мирных людей, погибших под обстрелами, Юра сказал нам, что взял отпуск (он работал на шахте имени Войкова), что нужно по делам куда-то съездить. Был неспокойный август 2014-го. Домой пришел уже в форме. Успокаивал меня и жену с дочкой, что только на время отпуска уедет. А потом так окунулся в эту войну, что домой приезжал на пару дней всего. «Я там нужен», - говорил нам. Страшно скучал по девчонками, на дочку надышаться не мог. Очень просил жену родить ему еще одного ребенка. Кира родилась, когда папы уже не было.»- это рассказ одной из тех, кто в черном, сжимает в руках платок и ненавидит нас, "карателей хунты". Пенсионерки, потерявшей на придуманной ею войне сына-шахтера.
Она верит во все, что говорят пропагандисты. Ей так легче. Она никогда не поверит в то, что мирные люди в Свердловске погибли не от рук «укропов». Для того чтобы поднять людей на войну «ополченцы» Гайдея расстреляли несколько сел, шахтерский автобус, устраивали обстрелы шахт и города. Украинские войска не заходили в наш город.
Стоящие в поле на КПП пограничники попросту не могли дострелить до населенных пунктов. Обстрелы Свердловска и Червонопартизанска проводились со стороны города Гуково. Конечно, сидя перед телевизором и слушая «лайф-ньюз» этого нельзя было увидеть.
Шахтеры долго не поднимались на «восстание». Интернациональный город не понимал языковых проблем, обыгрываемых пропагандистами Путина. Рядом в лаве работали сибиряки и белорусы, молдаване и евреи, западенцы и уроженцы средней полосы Украины.
Тогда решили «взбодрить» шахтеров. Для этого расстреляли шахтный автобус. Правда, первый раз пропагандисты просто провели инсценировку. Автобус ехал пустой, не в свое расписание, шофер вышел из автобуса до начала обстрела и приехал в село пьяный, похвастался тем, как «снимали кино» против укропов.
Но социум, состоящий из таких, как Лидия Кузьминична, начал гудеть. И сыновья, приходящие со смены, заставали своих матерей в информационной истерии, - нас убивает Украина. Матери взывали к сыновьям, прося защитить их. Поймут ли они когда-нибудь, что сами, как проводники информационной чумки русского мира, вложили в руки сыновей автомат и послали убивать и умирать? Вряд ли!
Второй автобус, везущий смену с шахты «Красный партизан» был расстрелян по всем правилам войны. Прямой наводкой. И снова, в поле, так, чтобы никто не видел. Фугас прилетел «с границы», рассказали людям. Да, на КПП стояли пограничники и 72-й бат.
Потом гаражи, город которые контролировались «ополчением Гайдея», тербатом «РИМ». Они ставили орудия и танки так, чтобы находится за жилыми домами, но на одной линией с пограничниками.
Город проглотил наживку. Началась паника. Вот только те, кто внимательно следил за ситуацией, снова нашли правду. Нестыковки в истории обстрела. Траектория снаряда. Звонок шофера неизвестному: «Я выехал. Буду на месте через 7 минут». ТОВ ДТЭК объявил о выплате компенсации «пострадавшим» в автобусе. В списке оказались начальники отделов, юристы, директора, которые и получили компенсацию. Тем горемыкам, которые и, правда, были в автобусе, в выплате компенсаций отказали, - война.
«Ваш отец погиб в результате законных военных действий, проводящихся на территории Свердловска»- такой ответ получила дочь, того самого звонящего и погибшего впоследствии шофера этого автобуса.
В эти дни, обстрела города, автобусов, Гайдей (первый командир «ополченцев Свердловска, депутат горсовета от КПУ, возглавивший восстание «горняков») спокойно входил в офис «Свердловантрацит» (предприятие ТОВ ДТЭК Ахметова), жал руки мэру города, начальнику милиции, генеральному директору «Свердловантрацит». А люди во всем винили «укропов».
Лидия Кузьминична и сейчас, спустя год после смерти сына верит в его героизм. А как иначе. Как ей обойти эти косые взгляды соседей. Это ворчание за спиной: «Сама пенсию в Украине получает, а сына послала укропов убивать».
Родившаяся после смерти отца маленькая Кира украинка. Гражданка Украины. У нее, правда, два свидетельства о рождении. Одно выданное в «ЛНР», второе, как положено, в Украине. «Просто в Украине выплаты больше, чем у нас, в ЛНР», - рассуждает Лидия Кузьминична, - а что, убили, пусть платят. Мы еще и на суд подавать будем, чтобы Украина нам всю жизнь выплачивала, нас адвокат в Ростове уже пообещал»- говорит она соседям с гордо поднятой головой.
Ей, правда, больно от того, что те, кто выжил, сослуживцы сына, стали бизнесменами, привезли домой много награбленного. «Жаль,Юра не успел,- вздыхает она,- девочкам бы пригодилось».
Но самое страшное и не понятное, что все те, кто раньше хвалил Юру, сейчас избегают разговоров с ней. И все чаще и чаще она слышит, от своих соседок, вчерашних любительниц «русского мира», как упрек, как пощечину: «Мы не этого хотели, это такие, как твой Юра виноват».
Командир сказал, что Юрий Радионов, будучи серьезно раненым, подорвал себя и пятерых ВСУшников под Дебальцево. Люди говорят, что вранье. Просто их накрыли артой. Кто? Русские? Украинцы? Дончане из ДНР? Никто не знает. Но матери так легче. Все 16 погибших Свердловчан, заявлены, как погибшие от рук укропов. Даже те, кто подорвался по - пьяни, даже те, кого расстреляли свои за мародерство, даже те, кто пьяный погиб в центре города при перестрелке с «милицией ЛНР». Все заявлены, как погибшие от рук «карателей».
Что самое страшное, люди, знающие правду о гибели своих близких, упорно повторяют то, что им выгодно «герой», «каратели», «героическая смерть в бою».
Как нам с ними жить потом, после войны?

Елка на кладбище.
«Когда погиб мой единственный сын Руслан, ему было неполных 37 лет, - пытаясь сдержать подступающие слезы, рассказывает Анна Ивановна Бедниченко. - После школы пошел в 43-е училище учиться на слесаря. Работал. Когда призвали в армию, попал в спецназ, в группу «Гепард». Сильный, крепкий, занимался спортом, вел здоровый образ жизни. Руслан увлекался охотой, был хорошим стрелком. Очень любил рыбалку. После армии работал проходчиком на шахтах Дзержинского, «Харьковской». В последнее время - тумбовым на шахте «Одесской»,-рассказывает мать Анна Бедниченко.
Руслан Бедниченко воевал в Червонопартизанске, стоял на границе. Это он стрелял по 72-й бригаде. Это он устраивал им газовые атаки, запрещенным в мире «горчичным газом», привезенным из России.
Шахтер. Зарплата более 12 000 гривен. Сейчас его шахту решили затопить. Кто? Русские! Те, во имя которых он погиб. Шахте «Красный Партизан», куда входит и подразделение «Одесское», до войны, флагману «Свердловантрацит» подписан приговор. Ее, как и другие шахты города закрывают. Добыча будет идти, но нелегально. Шахта-копанка. Шахтеры-рабы. Зарплата в рублях. Жизнь и безопасность-как повезет. Вот она цена войны. Вот она оплата от хозяина региона, Ахметова.
Когда в Киеве стоял Майдан, против олигархического клана Януковича, на производственных совещаниях ТОВ ДТЭК «Свердловантрацит» читали настоящие лекции. О безработных западенцах, всю жизнь бесправно моющих попу заграничным лордам. О финансовой войне между Коломойским и Ахметовым, в которой шахтеры, заложники. О несчастном «Беркуте», который не уважают «майдауны». О многом.
В апреле 2014 года на шахтах были созданы бригады территориальной обороны. Те шахтеры, кто вступил в бригады, получали бонус: 10 000 премии и на все время «охраны памятника Ленину» за ними сохранялось рабочее место, зарплата и стаж. Они, полупьяные, бродили по городу и мечтали, как поставят на колени Киев, Москву, Донецк, Берлин. Как заберут все у богатых и распределят между собой. «А Ринат-пацан,- вытирая хмельную слезу, говорил кто-то одетый в камуфляж». «Пацан, он шахтеров уважает! Янукович-батя! Его в Президенты! Отделимся от Уркаины и заживем, - тут же подхватывала толпа».
Разве они не знали о золотых батонах Януковича? Знали! Но он же «батя», ему можно. Вы удивитесь, но о том, что в городе клан Шмальцев (он Александр Шмальц - мэр, она, его жена Татьяна Шмальц-начальник пенсионного фонда) город был разворован. Закрыты все коммунальные предприятия. Пенсионеры не дополучали пенсию (это называлось экономией пенсионных средств). Город процветал только благодаря высоким зарплатам шахтеров и множащемуся бизнесу. Был товар-покупатель-продавец.
Каждый раз, выбирая мэра, горожане говорили избитые фразы «от нас ничего не зависит», «это наворовался, а новый будет воровать сильнее». И мэр-коррупционер оставался. Шахтеры тоже знали. И что шахты теперь в руках Ахметова, и что Ахметов – олигарх, такой же, как Коломойский. Но…Эти звали в «русский мир». Те, кто понимал абсурд ситуации, спрашивали: «Куда? Ведь в России свой Кузбасс, шахты Донецкого каменноугольного бассейна закрыты».
Но разве могло это остановить тех, кто, приходя домой слышал пересказы русских новостей от своих близких и постоянный крик «надо защищать». Что и от кого? Наверное, это тогда было не важным.
Подразделение, где «служил» Андрей Бедниченко, уехало под Перевальск, Чернухино, Дебальцево. Там грабили Чернухинскую птицефабрику. В Перевальске-предпринимателей. В Дебальцево-убивали.
Руслан Бедниченко-пулеметчик 12-й мотострелковой бригады, известной больше, как подразделение «РИМ». 31 января 2015 года он погиб. Мать, осталась одна. Без помощи, без мужской руки в доме. Заплатив «решалам» она получает пенсию в Украине. Гордится медалями сына. Муж умер давно. Она и получает пенсию-то по потери кормильца-мужа. У женщин, ведь пенсии не большие. А если перейти на пенсию мужа-шахтера, то можно получать 50% его пенсии, а это уже 3 и более тысяч.
Они, вдовы и матери погибших героев «Новороссии» ходили и а администрацию, и в комендатуру. За льготами. «Нам же обещали, что льготы и пенсии будут, как в России, и цены, и газ бесплатно, – говорит она, - может в суд подать? Сын герой. Мне положены льготы. Вот в комендатуре разрешили коммуналку не платить. А в РЭСе и горгазе, кричат, мол, есть задолженность, отрежем. Это же «укропские» фирмы».
В «ЛНР» ей пенсию платят, но в рублях. «Это копейки, при таких ценах, - вздыхает она, - и обещали посмертные, и за медали, а не дают. Я же должна получать, как мать героя. Плотницкий все разворовал. Разве за это погиб мой сын, - возмущается она».
Она хотела повезти «казачьи» медали сына в Украину, чтобы ей там платили за него. Но умные люди отговорили. «Как же так, он Украину освобождал от фашистов, а там он террорист, - плачет,- террорист, это все Порошенко против людей делает. Фашистов прикрывает».
Ей жалко тех, кто живет еще на "не освобожденной ЛНР" части Украины. Мечтает, когда освободят Киев. «Это, как победа моего сына будет, - вздыхает, - чтобы все люди увидели, как можно жить без хунты. У нас же и цены ниже, чем в Киеве, и газ, и вода, и свет. И можно бумажки заполнять на русском. А в Киеве же мерзли зимой, умирали от гриппа. И заставляют всех бумажки на украинском заполнять».
Она живет одна. На праздники ее приглашают, как мать-героя. Постоять в толпе. Иногда дарят пару  гвоздик. А еще дают гуманитарку. Она каждый раз плачет, когда получает бесплатную гуманитарку. «Это мой сын мне помогает, - говорит Анна,- и Путин. Он всех наших ребят считает героями». А еще она уверена, что сыном гордится весь поселок. И что он отдал жизнь не зря. За молодую Республику, которая закрывает его шахту, которая оставила без работы весь поселок. Его руками. А на поселке знают, что он убийца. И на его руках кровь свердловчан, лутугинцев, перевальчан. Украинцев!
Но она мать. Мать! Ненавидящая убийц сына. Оставшаяся жить один на один со своими иллюзиями, жадностью, льготам. Она никогда не захочет услышать правду о войне. Ей важно, что сын был героем.
Летом она весь день на кладбище. Это теперь ее жизнь. Зимой она поставила на могилке елку. Она приходит и смотрит, как ветер звенит пустыми, полуразбитыми игрушками, а новогодняя мишура блестит на солнце. Она не понимает, что именно так выглядит именно ее жизнь. Жизнь пустых иллюзий и мишуры обещаний.
Поймет ли она, кто убил ее сына?

«Его гроб должен стоять в школе»
Под Дебальцево погибли 6 Свердловчан. Всего в городе похоронено 16 «героев новороссии». Пропавшими без вести числятся 45. Воюет около 1500 свердловчан. Это из 72 000 города.
Еще, конечно, есть служащие комендатуры, милиция «ЛНР», госбезопасность. Это те, кто только рассказывает о «победах» и жизни в окопах. На самом деле они никогда не воевали. Это мародеры.
Один из погибших, - Валентир Рус, - выпускник средней школы № 7. Директор школы Виктор Косяков, активный сепаратист. Участник референдума. Сейчас, вместе с женой и педколлективом оформлен в Харькове, как переселенец, получает там пенсию. Эта школа стала самой активной в агитации и поставке на фронте «мяса».
Валентин Рус никогда не служил в армии, соседям сказали - по состоянию здоровья. На самой деле. Его выкупили, заплатив за военный билет.
Война для него была только в компьютерных играх. Он активный игрок в «контр-старйк», "танчики". Эти игры, российского производителя, где-то за три года до войны, заполонили город.
Шахтеры брали кредиты, только для того, чтобы «разогнать комп» и играть. Играли, конечно, под русским флагом, но против немцев. В игре была и встроенная функция играть против Украины, стран Балтии, США, Германии, но на это никто не обращал внимания. Это же игра!
Из-за маниакальной страсти к этой игре рушились семьи, люди шли на работу с красными от недосыпа глазами. На работе их понимали и прикрывали, давая «покимарить» в нише. 80% шахтеров были заядлыми игроками в «танчики».
Когда начались бои, многие думали. Что это как в игре.
Что самое удивительное эта игра была популярна среди верующих и учеников Должанской церковно приходской школы. Они, в миру шахтеры, у Бога, служки, весело обсуждали, новость, что даже Сам Владыка, игрок.
Это было нелепо и абсурдно смотреть, как человек, приходя с занятий церковно-приходской школы, садился за комп и рубился в танчики. Именно так жил мой кум, программист, предприниматель Евгений Хомутянский. Со службы, уроков, молитвы, работы он бежал к компу. Танчики! После игры в «танчики» идти убивать было весело, не страшно и легко.
Валентин Рус, как и многие Свердловские дети вошел во взрослую жизнь без отца. Шахтеры умирают рано. Мать, Галина Васильевна Рус, чтобы получать больше, перешла на пенсию мужа, а так же на его регресс. Пришлось, конечно, заплатить, порешать, но как без этого.
Сейчас она, как и многие другие оформила выплаты в Украине.
Хоть копейку с проклятых укрпов поимею, - сердится она в разговоре, - они обязаны нас содержать. Они убили наших детей, и обязаны нам платить. Пожизненно!»
«Очень рано умер наш папа, и я воспитывала сына сама, рассказывает мама погибшего Валентина,- Сын увлекался компьютерами, программированием. С 13 лет мечтал стать военным журналистом. Учился заочно, в Луганске, и работал в банке. Много читал, писал стихи о вере, рисовал иконы. Из банка его уволили. Мама не говорит почему. Но очень злая на Коломойского. Он не оценил ее сына. Вернувшись, домой Валентин Рус занимался тем, что устанавливал кондиционеры. Когда началась война, он ушел воевать, получив в церкви благословление.
Когда обстреливали поселок 1-2 Свердлова, разрушили дома на улице Ковпака, те, кто видел эти обстрелы, никогда не поверят в «укропов». По домам поселка стреляли с гаубиц, расположенных на терриконе шахты им. Свердлова, что стоит в центре поселка 1-2 Свердлова.
Ребята, отстреляв свое, спустились вниз, и пошли по онемевшим улицам. Они были без камуфляжа. Просто ребята в шортах и футболках. Валентина Руса, как одного из стрелков, опознал мой сосед. Валентин подошел, поздоровался с мужиками, стоящими возле домов и смотрящими на столбы дыма, которые поднимались над поселком.
-Валентин, зачем вы по домам стреляете, - спросил сосед, глядя прямо ему в глаза. Я стояла рядом. Дернула соседа за руку, мол, не надо, могли расстрелять и нас.
Валентин засмеялся.
-Промазали! Мы же еще учимся!- ответил он бесшабашно.
На следующий день по поселку уже неслось «укропы расстреляли», «гибнут мирные». Удивительно, у нас-то и таксисты не могли сразу попасть на улицу Ковпака, а телевидение «лайфнюз» приехало через 3 минуты после окончания обстрела.
Удивительно и другое, пострадавшие дома тут же отремонтировали за счет средств «ТОВ ДТЭК.
Сейчас эти дома «ремонтируют» уже второй раз по «министерской программе ЛНР +2000». Просто списывают деньги на «ремонт».
Разговор с Валентином, который завязался у него с соседом, был напичкан отточенными фразами из «раша-тв» и Библии. Бог! Вера! Отечество! Святая Русь! Деды воевали! Враг не пройдет! Украинцы это люди третьего сорта! Россия нам поможет!

Позже, когда на дороге, ведущей кладбищу поселка 1-2 Свердлова подорвался тракторист (я писала это в военных дневниках в ФБ), в бегущих от места катастрофы (преступления) людях  в камуфляже,  опознали и его. Валентина Руса. Это он, вместе с местными, такими же, как и он, заминировал проселочную дорогу, по которой ездили только жители поселка. Ходили в школу дети. 

Он рассказывал об этом дома. Матери, которая, "сняла с него грех". Он ведь не хотел, чтобы подорвался тракторист. Он хотел убить укропов. Бедный мальчик,-переживала она за сына. У погибшего тракториста, который просто ехал на работу осталось трое детей.
Когда труп Валентина Руса, привезли в город, его мать поставила ультиматум, - похороны только в школе, где он учился. Оркестр! Военный! Салют! Священники! И школьная линейка!
Родители учеников были в шоке. Труп «героя», крики и слезы родственников и дети, это явно не то, что могло быть полезным для неокрепшей психики.
Удивило, что директор школы В. Косяков, хоть и ярый сепаратист «русскомировец», но в данном случае, он выступил против похоронного цирка. И отказал.
Мать Валентина Руса, не давала хоронить сны и ходила жаловаться на директора-укропа в комендатуру. Требовала его расстрелять. Скандал с похоронами продолжался до тех пор, пока ей не выделили зал во Дворце культуры. Был караул из ополченцев-казаков. Русские песни. Церковное песнопение. Салют!
Она так же хочет подать в суд на Украину и считает, что она должна получать от Украины компенсацию за то, что убили ее сына. От ополчения города, казаков, Плотницкого и Путина она не получила даже посмертных на «героя».  Она  регулярно, вместе с другими потерпевшими пишет письма-прошения о выплате ей положенных 800 000 рублей за погибшего сына. "Пока денег в ЛНР нет,-вздыхает она,-нужно ждать пока освободят Киев и возьмут Нацбанк. Все деньги наши там. Ведь Киев нас всю жизнь грабил". Но Плотницкого и Путина она простила. Ведь война. В молодой республике нет средств.
А нас, простит ли она нас?
П.С. В первое ополчение первыми пошли те, кто был верующим и посещал церковно-приходскую школу, программисты, шахтеры и частные предприниматели. Больше всего из этой категории и погибших.

Меньше всего погибших среди тех, кто шел воевать «за идею»: афганцы, кпушники, милиционеры, идейные инженерно-технические работники ТОВ ДТЭК . Из этой категории погибших мало. Они, пока шли бои, остались в тылу, грабили магазины и создавали свой бизнес. Сейчас на фронте идейных очень мало. Да и в боях они уже участия не принимают. Только на учебных полигонах. В бой идет «мясо».
Кто-то не увидит в этих рассказах проблемы. Кто-то задумается. Мы должны видеть все грани войны. Очень больно резать свою душу о них.