Когда приходит трындец

Говорят, понедельник тяжелый день. Угу, это к вам просто трындец не приходил. Тогда вам и вторник, полным понедельником будет.
Рассказываю по-порядку. Утро. Вторник. Ничто не предвещало ничего.
Я разогрела на печке картошку. Несу на кухню. Печка у нас в середине дома, поэтому мне нужно пройти две комнаты. В одной из них…хрумсь…и я, стараясь удержать себя от падения, понимаю, что нога провалилась в пол, в том месте, где всем гостям я «туды не ступай, это мы потом, как-нибудь». Потом и как-нибудь, пришли вдвоем, вернее, втроем с трыдецом. Туловище в момент полупадения уходит вперед и в этот момент на меня с потолка падает штукатурка. Стою. Рада, что не в кастрюлю (несла открытой), что по голове, но штукатуркой (могло б уже добить и чем-то тяжеленьким), думаю, в каком месте начинать усьопропалить. Слезы, как-то озадаченно топтались в глазах, сомневаясь, выходить или нет, вдруг, штукатурка не последнее, чем может трындецнуть.

Жизнелюбие, наблюдая за всем этим со стороны, абсолютно спокойно подошла, забрала кастрюлю, принесла полотенце, вытерла мне очки, вернув рассудок и затуманенное зрение.
Заходит Мисс Сосредоточенность. Так же молча, наблюдает картину, потом спокойно говорит:
-О все те же, мама и Армагеддон! Ничё не поменялось! – намекая на мои постоянные приключения в части что-то сломать, разрушить в доме, - Ну, я как долгожитель лэнэрии, посоветовала бы назначить виновным Обаму, объявить о диверсии и забить на это дело до приезда папы.
-Не умничай, дитё отжатости,- отвечает Жизнелюбие, помогая мне вытянуть ногу из расщелины, - я, как главный адвокат Обамы, заявляю, сёдня он не при делах. Синоптик виноват!
-Чё это? Во всех не понятных ситуациях, вини Обаму, главный признак совка, а совок возле тебя,-показывает она на совок и веник, принесенные для уборки,- Обамка виноват! - настаивает Сосредоточенность.
Я, осознавая глобальность ситуации, молчу.
-Я те говорю, Синоптик. У Обамки алиби. По синоптику сказали «возможны осадки», не уточнили, правда, что с потолка или потолком. Потолковые осадки! Вот!-спорит Жизнелюбие и Сосредоточенность
-Ладно, - сдается Мисс Сосредоточенность, - слишком много улик, говорящих о правильности твоих рассуждений. Обама-свободен!
Я молчу. Правда, озадаченно думаю, что плакать при таких детях уже неприлично. А, еще вот это «господи, кого я воспитала». Так же в мыслях, решаю, что, в принципе, это не страшно, штукатурка, не весь потолок. А полы…Я ж знала, что надо было сверху хоть доску укрепляющую положить. И главное, картошка-то не пострадала. Можно завтракать.
За завтраком никто не пострадал. Дети, учуяв неладное, отправили меня за компьютер. Но отказали в кофе.
Кофе, клавиатура, ноутбук и мама, понятия особо опасно - несовместимые. Обойдешься! - заявили они.
Ничего не предвещало ничего. Сижу, раздумываю, как и что ремонтировать. Слышу, приехал муж. Дети, ехидно, докладывают о разрушениях. И тут приходит смс о перечислении средств и Варя Даревская пишет «это тебе на полы». Недоразмышляв, как и каким седьмым чувством, она прочувствовала ситуацию, я бросаюсь в кухню, чтобы сообщить радостную новость и …запутываюсь в проводах (было холодно и ставили батареи). Грохот. Мое тоскливое «ой», выбивает пробки, писк компа…восторженные крики домашних «ну, вот, что мы говорили, Мисисс Армагеддон, ее бы на недельку в лэнэрию, танки бы от ужаса сами застрелились».
Муж, зная мои возможности все ломать на своем пути, молча, выпутывает меня из проводов, включает пробки, берет вину на себя, мол, знал же, что я не умею смотреть под ноги, и все равно оставил провода на полу.
Даю слово больше ничего сегодня ничего. Мы едем за дровами. Маршрут известен. Столярка, как раз за школой.В принципе, сложного ничего нет. Бери доски, складывай рядком, там такой мерятель, чтобы куб поместился, и всё. Решили, что лучше я под присмотром, чем разрушенный дом. Взяли (надзирательно) меня за дровами.
Я честно пыталась, чтобы больше ничего. Но…тут я увидела её. Ага, уже поняли. Ну, конечно, что-то же должно было украсить этот день. Да, это она, нижняя доска поленницы. Мосх, как-то выключился сам. Она была толстая, ровная, большая и красивая. И я ее потянула. Она не тянулась. Я потянула сильнее. В общем, грохот. Пыль. И я, такая, с задумчивым выражением лица «хто тут» и   с доской в руке. А она, зараза, с одной стороны толстая, широкая и ровная, а с другой, тонкий, кривой пшик.
Прибежал тот, кто главный по дровам. Разваленная поленница. Муж, с ужасом глядящий на все это. Хохочущие дети, катающиеся по осенней листве.
-Дружина? - спрашивает кремезный, серьезный мужчина у мужа.
-Угу,-отвечает тот, как-то растерянно-неуверенно.
-Та не переймайся. Головне, що усі цілі. Я начальнику вже сто разів казав. Ну, давай повісимо знак, отой, знаєш, туфелька перечерпнута. Шоб, значить, женщине, тут, мов, не місце. А він одмахується, мов, порушення, їх, женськіх прав. Ти думаєш, твоя одна така? Тю, я ж кажу, не переймайся. Щас погрузчик приїде, згребе. Тут одна така приходить ,-машет в сторону офисного здания,- хлопці, а дайте водички..відра два. Ми, кажемо, та не жалко, а що сталось? А вона, та я хотіла подивитись, як дрова горять, щоб, значить, знать, шо якісне паливо купую, то трошки їх підпалила. Дрова гарні, горять гарно, як би їх загасити. Нічо, так. Загасили швидко. Дві машини, три вогнегасника. І штраф за порушення правил зберігання дров. А друга так паркувалась, щоб не далеко дрова носити (в,язанку для каміна купувала), що просто в’їхала у дровницю, так машину два дня з під завалу вигрібали. Твоя ще, так, безпечна.
Домой я так и ехала с дровенячкой в руке. Муж сказал, что прибьет ее над порогом, как знак «Осторожно, мама в доме!». Домашние меня любят.
А вечером, я обнаружила пропавший ФБ и бан на 30 дней. Ну, здесь точно не Обама и, даже, не трындец. Товарищч всея ленерия ахмет-джан-паша дал приказ своим троллям меня грохнуть. Шахтеры в городе прочитали о том, что за полтора года «защитим ахметова от коломойского» подземного (да, и вообще никакого) стажа у них нет. Гуманитарный феодал новоотжатости забыл заплатить взносы в пенсионный фонд Украины. В цивилизованном государстве, уже бы возбудили уголовное дело. Но пока цивилизация там, где-то далеко. Город, правда, гудит, как улей. Пенсии-то  фсё!